Роман Злотников - Бойцы с окраины Галактики [= Благородная ярость]

Причем вполне возможно, что если бы ее жизнь текла по прежнему руслу, то в конце концов ей пришлось бы лечь в постель с гораздо более безразличным ей человеком. И вполне возможно, что этот человек даже не был бы ей мужем.

Впрочем, все еще могло измениться… но она совершенно не хотела думать об этом. К тому же где-то глубоко внутри сидел маленький червячок, оставшийся еще от той романтической дурочки, какой она была сразу после окончания института, шептавший ей, что, несмотря на массу преимуществ, этот брак все же никогда не станет тем, о чем она так горячо мечтала.

У косметички Эсмиель проторчала почти полдня. Сегодня она была приглашена на обед в дом лорда Экториана, который после того пресловутого весеннего бала внезапно вдруг вспомнил, что они как-никак родственники, да к тому же три его дочери почти ровесницы Эсмиель. Но девушка на него не обижалась. В конце концов, он был наиболее безобидным среди других родственников, чья дружная неприязнь к ней, как правило, выражалась намного более агрессивно. Во всяком случае, когда он после ее скандальной гонки на солнечных яхтах позвонил Эсмиель и сообщил, что по некоторым причинам они не могут больше принимать ее у себя, его голос звучал скорее виновато, чем презрительно или злорадно.

— Понимаете, племянница, у меня три девочки на выданье. И… — он растерянно развел руками, давая понять, что не хочет рисковать их репутацией. Впрочем, это, наверное, был самый вежливый монолог, который ей пришлось выслушать в те дни. Так что сегодня она не испытывала совершенно никаких недобрых чувств в отношении дядюшки Экториана, а скорее даже была рада поступившему приглашению, поскольку Эоней уже несколько дней с трудом выкраивал время для общения, да и то только поздно вечером, так что надо было чем-то заполнять длинные дни.

Родовое гнездо лорда Экториана находилось в Западном пригороде, который считался менее престижным, чем пригород под названием Большой Императорский парк, где располагалось большинство городских усадеб аристократии, в том числе и ее поместье. Боллерт Эсмиель подъехал к кованым чугунным воротам за десять минут до назначенного времени. В свете считалось не очень приличным приезжать до назначенного времени. Согласно неписаным, но общепринятым правилам, «гвоздю программы», роль которого, без всякого сомнения, предстояло играть девушке на сегодняшнем обеде, скорее полагалось слегка запоздать, но Эсмиель решила не изменять себе и, как обычно, наплевать на условности. Поэтому когда боллерт остановился у огромных двустворчатых резных дверей парадного входа и Смей в блистающей ливрее с полным апломба взглядом церемониальным движением распахнул дверцы, дядюшка Экториан только показался на верхней ступеньке лестницы и, тяжело сопя, начал торопливо спускаться вниз. Эсмиель с невольным раскаянием подумала, что, пожалуй, на этот раз стоило поступить, как принято, и, тут же забыв об этой мысли, вопреки всем традициям легко взбежала вверх по ступеням, остановив лорда Экториана еще на полпути к подножию лестницы.

— Дядюшка, я так рада вас видетьъ.

Престарелый лорд остановился и, отдуваясь, прижал руку к левой стороне груди, его лицо слегка сморщилось, но он тут же опомнился и торопливо растянул губы в улыбке:

— О леди Эсмиель, я счастлив, что вы нашли время… — И осекся, услышав веселый смех девушки.

— Дядюшка, ну перестаньте! Какая леди? Я все та же Эсмиель, которая так часто мешала вам подремать после обеда в вашем любимом кресле в библиотеке, и которую вы частенько поругивали за это и сажали на тот страшный черный кожаный диванчик. Или вы уже об этом не помните?

Старый лорд несколько мгновений пристально всматривался в ее лицо, потом усмехнулся в усы:

— Как же, помню, да только кто его знает?.. Я ведь и императора когда-то тоже катал на коленке «по кочкам, по ямкам», а теперь-то попробуй… — И он покачал головой и добродушно махнул рукой. — Ну пойдем, племянница. У меня целая передняя всяких гостей, которые уже шеи вывернули, дожидаясь, пока ты появишься в дверях. А младшие дочки так совсем… — И он снова махнул рукой, но на этот раз скорее сокрушенно. Эсмиель снова расхохоталась и, звучно чмокнув дядюшку в щеку, стала быстро подниматься по ступенькам.

Обед продолжался почти полтора часа. К концу этого времени девушка почувствовала, что еще пять минут, и все ее благие намерения не портить дядюшке мероприятие разлетятся в пух и прах. Святые стихии, она, конечно, предполагала, что ей на протяжении всего обеда придется поддерживать совершенно дурацкие разговоры на «приличные» темы, но Эсмиель явно переоценила уровень своего терпения.

— О леди Эсмиель, а что вы думаете о партии лорда-наследника Энторела с младшей внучкой леди Эминты…

— Семья Эсликер не столь знатна, но, в конце концов, они богаты…

— Лорд-наследник Эктан, конечно, не лучшая партия, но я удивляюсь, как им удалось зацепить даже его…

— Семейство Эктанов уже давно его обхаживает. Сначала они рассчитывали пристроить старшую, но теперь…

К первой перемене десерта Эсмиель почувствовала, что звереет. Однако лорд Экториан не дремал и вовремя пришел на помощь, деликатно воспользовавшись правом хозяина дома и на время перерыва перед десертом уведя ее в библиотеку.

Когда он прикрыл тяжелую двустворчатую дверь, Эсмиель наконец облегченно вздохнула.

— О темная бездна, неужели я когда-то тоже могла так увлеченно нести подобную чушь?!

Старый лорд, уже привычно устроившийся в своем столь памятном девушке любимом кресле, усмехнулся и неторопливо извлек из кармана табакерку героических размеров.

— Сказать по правде, ты начала болтать об этом намного раньше своих сверстниц. В том возрасте, когда еще считалось, что девочки об этом ничего знать не должны. Так что сейчас ты, скорее всего, просто переросла возраст, когда женщины считают подобные разговоры важным признаком взрослой леди, к тому же, по моим наблюдениям, большинство из них остается в этом возрасте навечно.

И они дружно рассмеялись.

Когда смех затих, дядюшка, кряхтя, повернулся и, протянув руку к маленькому столику, на котором стояло блюдо, укрытое салфеткой, с хитрой улыбкой стянул тонкий лоскут материи. Эсмиель ахнула:

— Тетушкина помадка!

Дядюшка усмехнулся, но на этот раз более грустно.

— Это Эмтара, моя младшенькая. Умница. Вся в мать. — Он ласково улыбнулся своим мыслям и повернулся к девушке: — В общем, я не был уверен, что твои вкусы остались прежними, но… Вот и попросил испечь.

Эсмиель прикусила губу. Тетушка умерла лет восемь назад. Как она могла забыть?! Девушка вскочила на ноги и, гибким движением скользнув к дядюшке, обняла его за шею:

— Простите, дядя. Я глупая и черствая.

Старый лорд сердито насупился:

— Вот еще. — Но потом не выдержал и снова улыбнулся: — Ничего, я уже достаточно стар и слишком многое повидал, чтобы считать, что все должны каждую минуту помнить о смерти моей старушки. — И он, нарочито сердито насупив брови, закончил гротескно-сварливым тоном: — Особенно такие симпатичные вертихвостки, как ты. — И они снова рассмеялись.

Дядюшка Экториан замолчал первым. Эсмиель, еще улыбаясь, отпустила его шею и, подойдя к окну, устремила наружу задумчивый взгляд.

— Ах, дядюшка, как жаль, что нельзя вернуть детство. Как бы я хотела, чтобы все опять стало, как раньше. Были бы живы папа, и мама, и тетушка, чтобы Эоней снова стал просто кузеном, а эти помадки — самой большой радостью. — Она вздохнула.

Старый лорд пристально смотрел на нее. На некоторое время в библиотеке повисла тишина, потом лорд Экториан негромко произнес:

— Значит, кузен… А ты не боишься?

Девушка вскинула подбородок так, что волна волос закрыла лицо, и с вызовом посмотрела на дядюшку. Но тот спокойно выдержал ее взгляд. Эсмиель опустила глаза.

— Я не знаю, дядюшка. Я еще слишком молода, и мне не с кем посоветоваться.

Старый лорд хмыкнул:

— До сих пор ты прекрасно обходилась без чьих-либо советов.

Девушка досадливо мотнула головой, вновь взметнув волну волос.

— Ай, это другое. — Она замолчала и задумчиво потерлась щекой о плечо. — До сих пор я была всего лишь одна из многих, пусть избранных, родовитых, но многих. Тем более что это от меня не зависело, я — леди по рождению. А сейчас… — Она вскинула взгляд на дядю и сказала, упрямо стиснув губы: — Я вдруг поняла, что, несмотря на всю мою браваду, я все-таки женщина. Я — слаба и беззащитна, а потому мне нужен мужчина, который бы меня защитил.

Лорд Экториан согласно кивнул и после непродолжительного молчания произнес:

— А кто сможет защитить тебя от него самого?

Эсмиель удивленно уставилась на него. Старый лорд смотрел на нее абсолютно серьезно.

— Вспомни, девочка, у его отца было восемь жен, и только три из них пережили его. Три последних. — Он сделал паузу и, отведя глаза, тихо продолжил: